Лучшие фильмы года

Источник

Это был тяжелый год. Год смертей, споров, войн, селфи, Брексита, Трампа, театра на Подоле и нового альбома Бейонсе. Год боли, фрустраций и бесконечного вопрошания: куда мы движемся, правильным ли был путь, которым мы шли последние несколько десятков лет, можно ли доверять тем, кто идет рядом с нами? Эту растерянность мы предчувствовали еще давно, и то, что сторонникам демократических сил в США сейчас кажется непреодолимым кошмаром, украинцы пережили, как минимум, раз пять в одном только 21-м веке.

Кинематограф, как это часто бывает с искусством, предвидел нынешнее экзистенциальное положение и даже успел снабдить нас рецептами выживания. Все эти рецепты можно найти и в нынешней итоговой десятке самых знаковых, по нашему скромному мнению, фильмов уходящего года.

10. Год начался с едкой “Игры на понижение” – комедии о том, как куча белых мужчин среднего возраста завалила мировую экономику. И хотя Адам Маккей не выделяет одного главного героя, ключевым в “Игре” является персонаж Стива Каррелла – мизантропа, циника, страдающего не только из-за того, что его брат недавно покончил с собой, но и от того, что мир – это messed up place.

“Игра на понижение” таким образом оказалась не только экранизацией воображаемой брошюры “Мировой финансовый кризис 2008 за 130 минут”, но и красноречивой пропагандой ясности ума.

9. “Алоис” дебютанта Тобиаса Нёлле перекликается с еще одним фигурантом этого списка – трагикомедией “Человек-швейцарский нож”. Количество заметных фильмов об одиночестве в этом году можно принять за симптом: в эпоху лайков и размытия границ между частным и публичным одиночество и его маргинализация никуда не делись. Герой фильма Нёлле живет в закрытом пространстве, но при этом не прочь нарушить чужое – кажется, что посредством постоянного фиксирования жизней других людей он преодолевает собственные страхи и так коммуницирует с миром. О превратностях и последствиях такого эскапизма Нёлле и снял свой фильм.

8. “Специальный полуночный выпуск” – первый из двух вышедших в этом году фильмов хорошего американского режиссера Джеффа Николса – до украинского проката так и не дошел. Показанный в конкурсе Берлинского кинофестиваля, Midnight Special стал своеобразным предисловием к целому году нереалистических фильмов, рассказывающих о реальности точнее, чем любая социальная драма.

Герой Майкла Шэннона похищает собственного сына из секты, образовавшейся вокруг этого ребенка со сверхспособностями, чтобы прорваться с ним к определенной географической точке к назначенному времени. Что там произойдет, выживут ли оба и как убежать от погони, состоящей из сектантов и агентов ЦРУ, прознавших о способности мальчика считывать сигналы на разных частотах, – никто не знает. Но цель поставлена, и всем причастным к выполнению этой миссии предстоит проявить чудеса целеустремленности.

7. “Высотка” Бена Уитли, кроме очевидной аллюзии на структуру общества, закрытого в многоэтажном здании (чем выше находятся апартаменты, тем выше социальный статус их обитателей), предлагает еще одну провидческую метафору. В какой-то момент слаженная система работы утопического дома дает сбой под воздействием разрушительной силы одного из жителей (не Тома Хиддлстона, конечно, а Люка Эванса).

После победы Дональда Трампа на президентских выборах в США этот сценарий не кажется таким уж фантастическим: фигура сексиста, расиста и глубокого консерватора на лидирующей позиции легитимизирует соответствующие модели поведения и, с позволения сказать, дискурс в обществе.

6 и 5. Два документальных фильма в этой десятке поставлены рядом, чтобы столкнуть их лбами. Режиссер фильма “Варта1. Львов. Украина” Юрий Грыцына вменяет режиссеру фильма “Аустерлиц” Сергею Лознице чрезмерный эстетизм, маскирующий отсутствие смысла, но между тем оба режиссера едва ли не одновременно пытаются убрать самих себя же из своих фильмов. Безуспешно.

Грыцына в интервью прогнозирует приход расфокусированного кино, ушедшего из-под гегемонии режиссера, а Лозница – в другом интервью – божится, что не хотел расставлять акценты в фильме и мешать ему излишней режиссурой. Но тот факт, что первый намеренно подставляет под аудиодорожку переговоров львовского Автомайдана отвлеченную, снятую через год после зафиксированных в разговорах событий, картинку, а второй все равно проявляет свое отношение к туристам, бродящим по баракам Заксенхаузена, говорит о том, что избавиться от режиссера пока что никак не получается.

А если спуститься с небес формы на землю смысла, то оба фильма – и “Варта”, и “Аустерлиц” – учат нас обходиться с памятью, сущностью весьма щекотливой в свете украинской гуманитарной политики.

4. “Неоновый демон” Николаса Виндинга Рефна – провокативный и оттого недооцененный фильм человека, который хочет быть enfant terrible европейского кино. Место пожизненно занято Ларсом фон Триером, но от этого попытки Рефна не становятся менее трогательными. Второй раз подряд датчанин снимает личное кино под прикрытием эстетских историй. Мальчик в Таиланде пытается убить бога (на самом деле - вернуть любовь матери); девочка приезжает в Лос-Анджелес, чтобы найти себя (а на самом деле, чтобы предать себя и быть за это наказанной). Себя предавать нельзя, – главный лозунг этого года.

3. “Американская милашка” Андреа Арнольд расколола каннскую публику, которой и без того в этом году хватало волнений: кроме привычного освистывания Рефна, в этом году добавились споры вокруг потешного хоррора Оливье Ассайяса “Персональный покупатель”. Арнольд стала еще одним камнем преткновения: кто-то увидел беспомощное кино “ни о чем”, а кто-то – жизнь во всей ее неупорядоченности.

Можно было бы написать, что своей трехчасовой сказкой о маленьких коммивояжерах, бороздящих просторы среднего Запада США, Арнольд препарирует идею американской мечты, но делать это главной идеей фильма было бы слишком банально, хоть и не неправильно. Главная соль “Милашки” – в ее разболтанности, которая, как ни странно, бьет точно в цель. Шайя Лабаф с дурацким хвостиком и репликами, которые, кажется, нельзя выдумать – только подслушать в супермаркетах, где, как известно, и прячется правда жизни; органичная Саша Лэйн в поисках себя (к нашей радости, безуспешных: тот момент, когда главная героиня как будто что-то понимает и принимает какое-то жизненно важное для себя решение, Арнольд намеренно смазывает – попытка определиться, что будет дальше, не более долговечна, чем жизнь бабочки) и прекрасная Райли Кио, чей образ наверняка мог бы стать смыслообразующим для молодого поколения фрустрированных американок.

2. “Человек-швейцарский нож” двух Дэниелов (Квана и Шайнерта) – кино, которое не смог затмить даже санденсовское сарафанное радио, провозгласившее: это фильм, где Гарри Поттер играет пукающего трупа. Дэниелу Рэдклиффу, который с каждым фильмом радует нас все больше и больше, удалось избавиться от прилипшего амплуа маленького волшебника из франшизы-курицы, которая несет золотые яйца, но первую скрипку в “Человеке” играет все же Пол Дано.

Его герой – выброшенный на необитаемый остров молодой человек – пытается покончить с собой, и вдруг видит на берегу труп человека. Он цепляется за него, как за соломинку, чтобы выжить, и делает покойника своим лучшим другом.

“Человек-швейцарский нож” можно классифицировать и как фильм об одиночестве, и как сюрреалистическую трагикомедию о выживании, но что еще важнее – шутки про газы и эрегированный член в качестве компаса – это не дань наследию Адама Сэндлера, а манифестация человеческого. Человеческого с большой буквы “Ч”, если угодно.

1. “Прибытие” Дени Вильнева

Дени Вильнев – один из самых важных режиссеров в Голливуде. В октябре 2017 выйдет продолжение культового “Бегущего по лезвию”, а если все сложится хорошо, то режиссер воплотит свою мечту и экранизирует “Дюну” Фрэнка Герберта – прекрасную книгу, давно заслуживающую хорошей экранизации.

По фильму “Прибытие” все поняли, как себя чувствует Вильнев в водах научной фантастики, – очень хорошо. Фильм о докторе лингвистики, которой поручили расшифровать язык пришельцев и наладить с ними контакт, стал образцом универсального зрительского фильма, который считывается на всех уровнях - от обычной мелодрамы до сложных рассуждений о смерти и свободе выбора.

Первому месту в этой десятке “Прибытие” обязано тому факту, что фильм не выходит у меня из головы всякий раз, когда в новостях и социальных сетях происходят очередной информационный апокалипсис, вторжение чужих и яростные баталии блогеров. Одна из самых важных тем фильма – сохранение внутреннего стержня, сфокусированности и достоинства в моменты неопределенности и смысловой турбулентности.

В этом плане фильм Вильнева – убедительный гимн человеку и свойственной ему свободе воли. “Прибытие”, как и остальные фильмы из этого списка, не проповедует, а предлагает; не отторгает, а включает в поле нашего внимания дополнительные опции познания, объяснения и поведения.

Дарья Бадьёр, Редактор отделов "Культура" и "Блоги"